Fortune favours the brave
Название: Песни для путников (Songs for the Road)
Автор: BlueMonkey
Переводчик: Desert Eagle - разрешение на перевод получено
Фэндом: Хоббит
Персонажи: Фили/Кили; Кили/Тауриэль; Торин и Ко, Бильбо, Гэндальф, Трандуил
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Фэнтези, UST, Броманс
Предупреждения: Инцест
Размер: макси
Статус: в процессе написания
Саммари: отношения Фили и Кили не похожи на привычную связь между братьями. И это замечают многие, кроме них самих. Когда же Фили разбирается в своих чувствах к брату, то не находит в себе силы поставить под угрозу их устоявшийся мирок. А затем ситуация стремительно выходит из-под контроля, когда на горизонте темной полосой возникает опушка Лихолесья.
Предыдущие главы
Глава 3
читать дальше
Гномы были народом простым. Они любили поесть, посмеяться и выпить. Каким методом и по каким рецептам производился эль, интересовало их мало, хотя чем крепче была выпивка, тем она считалась лучше.
Поэтому эльфийские напитки их мало впечатлили – лишь Гэндальф, Бильбо и Дори проявили интерес к виноградной настойке, попивая её маленькими глоточками из небольших бокалов. Остальные такое не оценили. Им нужны были бочонки. И побольше. И, по возможности, наполненные до краев. Специальный винный погреб для тех гостей, которые, в отличие от обитателей Ривенделла, предпочитали более сильный хмель, скоро перестал быть таким уж безлюдным – когда гномы дружно согласились, что местный эль сгодится для посиделки у костра. Идеальная вещь, чтобы напиться.
Бифур и Бофур хохотали над Бомбуром, под чьим весом сломалась скамья, а Балин, с раскрасневшимся носом и щеками, заснул, что-то невнятно бормоча. Его пинтовая кружка удостоилась гораздо большего внимания со стороны остальной компании, когда выпала из его рук и покатилась по полу, так что Двалину пришлось вскочить и побежать за ней, спасая столь хороший эль. Когда он, наконец, поднял её, то внутри оказалась лишь половина порции. Эта половина прожила недолго, уничтоженная одним большим глотком, подкрепленным смехом и подбадривающими выкриками.
К веселой компании присоединилось несколько эльфов, среди которых были и приезжие из дальних земель, такие же гости Последней Приветной Обители. Они старались держаться подальше от Торина. Принц, уже достаточно подвыпивший, начал было выкрикивать бранные слова в их адрес, но его быстро утихомирил Гэндальф, прибегнув к особо крепкому табаку из своей трубки. Оказалось, что к табаку Торин был восприимчив, если можно об этом судить по его нестройной игре на арфе.
Фили, в отличие от дяди, привыкший в куреву, дымил трубку и распивал с Кили пинтовую кружку, чувствуя себя превосходно. Он рассмеялся с реплики Глоина:
- Ори! Не глупи, выпей с нами! Время повеселиться!
В ответ, Ори отпихнул с дороги пьяное тело Глоина и продолжил свой путь – вероятно, собирался пойти почитать.
- Мне и так весело, спасибо, - проговорил он.
- Вздрогнули! – Кили потянулся к Глоину кружкой, и тот с готовностью с ним чокнулся.
Настроение Фили было отличным. Большую часть вечера он провел, прислонившись к Кили, а затем, в один прекрасный момент, притянул его к себе. Кили начал хмуриться и вырываться, а как только его отпустили, сразу же потерял равновесие. Фили самодовольно подумал, что это того стоило, когда тот, пытаясь подняться, простонал его имя.
Когда захмелевший Кили залился непрекращаемым хохотом, то Двалин, со свойственным ему изяществом, пихнул его к Фили со словами «успокой своего брата», и тот явно не собирался упускать возможность.
- Хотел бы я на это посмотреть, - заржал Кили.
- Иди-ка сюда, - ответил Фили.
Была одна людская забава, которую пробовал Фили в свои молодые годы, когда всё было внове и всё хотелось ощутить на собственном опыте. Так продолжалось ровно до того момента, когда Торин строго его отчитал. Но сейчас дядя был где-то в другом конце зала, его даже не было видно. Поэтому Фили приподнял голову брата, глубоко затянулся трубкой, не вдыхая при этом дым в легкие, и сложил ладони, образуя некое подобие дымохода между его и Килиными губами.
То, что при этом все вокруг замерли, осталось для Фили незамеченным. Он делал так уже много раз, а мозг его был сейчас слишком затуманен, чтобы обратить внимание на такую неоднозначную близость. Более того, Кили, с которым Фили никогда не проделывал подобного раньше, тоже не казался новичком в этом деле. Он с готовностью выпрямился и, с фразой «Давай же!», вдохнул крепкий табачный дым, который выдохнул Фили.
Зелье моментально ударило ему в голову. Когда Фили отнял руки и отодвинулся подальше, Кили с блаженным видом откинулся на подушки.
Все присутствующие взорвались хохотом.
- Что ты ему сделал? – недоуменно спросил Ори.
- Эх, парень, ты еще слишком молод для такого. А ты, - Кили обратился к Фили, - лучше удостоверься, что об этом не узнает Торин.
- Тогда не говори ему, - ухмыльнулся Фили.
- Ага. А еще я не скажу ему, что же именно ты куришь, братец.
- Это только ради подобных случаев.
- А что он курил? – надулся Ори. Двалин взъерошил ему волосы, но промолчал, что явно не способствовало улучшению настроения гнома.
Фили бросил взгляд на Кили и рассмеялся с его блаженно прикрытых глаз и широкой улыбки – тот был явно на седьмом небе.
- Понравилось? – усмехнулся Фили, поднимая брата с подушек. То, как Кили прильнул к нему, послужило достаточным ответом.
- Угу, - улыбался Кили. – Давай еще раз.
- Ты это не переживешь.
Младший задумался:
- Может быть. Но это была бы приятная смерть.
Старший выразил согласие кивком и довольной улыбкой, которую Кили не заметил, облокотившись о брата спиной, но Фили полагал, что всё и так понятно.
Какое-то время они сидели так, не шевелясь, но затем Кили рассмеялся и проговорил, ни к кому в особенности не обращаясь:
- Странно. У меня на душе так тепло.
При этих словах сердце Фили забилось где-то в горле, но он постарался свести всё в шутку.
- Конечно, ты же столько выпил.
- Ммм, нет, дело не в этом.
Ситуация становилась неловкой. Самым странным было то, что это заметил только Фили. Ему показалось, будто Двалин бросил на него проницательный взгляд, но все остальные вели себя так, словно ничего не слышали. И Фили решился. Он встал и протянул руку.
- Пошли. Я тоже устал. Уложу тебя в постель.
- Уложишь?
Глаза Кили по-прежнему были полуприкрыты, а на лице расплывалась улыбка. Тем не менее, казалось, что за его словами скрывается что-то большее.
- Конечно, уложу, - решил подыграть Фили. Он уже не был уверен, о чем идет речь.
Кили на секунду задумался. Наконец, он покачал головой.
- … Думаю, что посижу здесь еще немного, - отмахнулся он.
Фили не понимал, почему слова брата прозвучали для него так, словно его отвергли. Он-то думал, что контролирует ситуацию. Правда, думал. Поэтому он просто улыбнулся, продолжая подыгрывать, и отсалютовал на прощание.
- Как пожелаешь.
Больше ему ничего не оставалось, как уйти, потому что он же сам сказал о том, что устал. Теперь это уже было делом принципа.
Но едва он отвернулся, как его маска моментально спала и разбилась на тысячи кусочков.
Двалин определенно заметил.
***
Ривенделл был прекрасен. Столько водопадов Фили не видел за всю свою жизнь в Синих горах. И здесь было много животных. Дело в том, что он не считал животными в полном смысле слова летучих мышей и прочих обитателей пещер – они не годились в пищу. Они были подземными хищниками. Но здесь – здесь были олени, птицы всех форм и размеров. Не падальщики, которые селились на холмах и склонах к западу, а певчие птички, такие миниатюрные, что можно было только диву даваться.
И казалось поистине невероятным то, как тончайшие колонны в форме деревьев – столь отличавшиеся от грубой архитектуры гномов, привычной ему с детства – надежно поддерживали своды.
Торин не обращал на всё это никакого внимания. Остальных же по большей мере волновала еда – особенно когда было меньше зелени и больше мяса. А вот Бильбо вел себя так, словно готов был останавливаться на каждом шагу и любоваться красотами. В отличие от гномов, гнавшихся за призраком Эребора, хоббит не отказался бы остаться здесь.
Когда похмелье дало о себе знать, то оказалось, что общество хоббита может быть очень полезным. Фили уселся рядом с ним за стол, накрытый к обеду, и лишь затем спросил:
- Это место свободно?
- Да. Да, конечно, - Бильбо был более чем удивлен тому, что гном спрашивал у него разрешение.
Какое-то время они сидели молча, Фили пытался бороться с неприятными ощущениями от похмелья и одновременно отключиться от стенаний остальных гномов. За столом собрались еще не все. Вероятно, многие всё пытались отсрочить пробуждение. А Кили вообще лежал мертвым грузом, когда Фили пытался его растормошить.
- …Если хочешь, то я могу предложить несколько способов унять головную боль, - доверительно пробормотал Бильбо, склонившись к нему ближе.
- Не откажусь, - простонал Фили.
- Хорошо. Кажется, владыка Элронд предвидел нечто подобное, - Бильбо взял несколько листков из разных блюд и смешал их со злаками из других мисочек. Фили не имел ни малейшего понятия, что вообще там лежало, различить он смог лишь томаты и вареные яйца. Спустя минуту перед ним на блюде возвышалась приличная горка еды. Хотя внешний вид аппетита не вызывал. Фили скривил нос.
- Да, я знаю, - засуетился Бильбо. – Но поверь мне, оно совершает чудеса, и, скорее всего, подходит для гномов тоже.
- Неужели хоббиты страдают от похмелья?
- Именно таким было для меня это утро, - признался Бильбо. Честь от такого откровения была сомнительной.
- После пары бокальчиков?
- Ну да. Не могу сказать, что я привык много пить. А большинство из вас вряд ли вообще обращало внимание на то, что пьют, не правда ли?
- Правда.
Знания Бильбо о лекарственных травах помогли вылечить Кили, пусть он и чихал до сих пор. Не случится ничего страшного, если Фили попробует тоже.
Спустя полчаса гном чувствовал себя гораздо лучше. Головная боль не прошла, но сменилась еле заметной пульсацией в голове вместо громыхания молота. А настойчивые позывы тошноты уменьшились настолько, что Фили рискнул даже немного поесть.
Постепенно трапезничающих у стола становилось больше. Пришли некоторые из эльфов, распивавшие вчера эль вместе с гномами, а затем появился и Кили, с опухшими после сна глазами, усаживаясь напротив Фили, прямо между двумя эльфами с серебристыми волосами.
Даже Торин, сидевший через два места от Кили, выглядел так, словно его переехала телега с быками.
Постепенно завязался разговор. Ори, самый трезвый среди всех – вероятно из-за того, что остальные не разрешали ему пить ничего крепкого – спросил:
- Где Балин?
- Эээ…
Снова молчание.
Двалин внезапно решил встать, но чуть не свалился назад под натиском похмелья, и от падения его удержали лишь Торин и Дори.
- Благодаря всем вам я проснулся с ужасной болью в спине, - в этот самый момент вошел Балин, слегка прихрамывающей походкой. Он уснул одним из первых, и никто не додумался перенести его в кровать, так что всю ночь он провел на деревянном полу, забившись в уголок. Но он не казался слишком огорченным. Его улыбка стала шире. – Хотя, думаю, вам еще хуже. Выглядите так, словно повеселились вовсю.
Фили тем временем размышлял, о чем могли беседовать Кили и эльф, сидевший между его братом и Торином. Было заметно, что они знают друг друга. Должно быть, они уже разговаривали вчера, когда Фили ушел спать.
Ну и ладно. Фили откусил еще один маленький кусочек от яйца. Без сомнения, Кили запасся тоннами новых рассказов на все дни пути. Фили не терпелось услышать, что же интересного ему удалось разузнать.
Он подвинулся на подушках, освобождая место Балину, но Двалин его опередил, чем заработал благодарность от брата.
Эльф, с которым разговаривал Кили, казался чрезмерно им заинтересованным, и Фили постоянно наблюдал за его выражением лица.
Когда эльф наклонился вперед и нежно поцеловал Кили, начался настоящий хаос.
Двалин бросился через стол, без жалости разнося в щепки хрупкие тарелки и блюда, и с рыком бросился на эльфа. До Торина не сразу дошло понимание происходящего. И именно эта задержка сыграла существенную роль: из-за Двалина, погребшего под собой обидчика, их лидер не смог сделать чего-нибудь пострашнее, ибо в его глазах читалась жажда убийства.
- Поганый эльф! – ярился Торин, пытаясь отпихнуть Двалина, который в то же время проревел:
- Не смей его трогать! У тебя нет такого права!
Кое-кто был так удивлен внезапностью разворачивающихся событий, что даже не сдвинулся с места. Другие же вскочили на ноги и принялись осыпать бедного эльфа проклятьями и угрозами.
Так продолжалось, пока Кили не прокричал:
- Оставьте его! Да что с вами такое?!
- Он – эльф, и он к тебе прикоснулся, вот что такое! – выпалил Торин.
А Фили просто сидел на месте, широко распахнув глаза, его сердце колотилось так сильно, что, казалось, скоро не выдержит.
- И что?! Это тебя не касается! Это никого не касается!
- Ты хочешь сказать, что хотел, дабы он поцеловал тебя?
- Я удивился не меньше вашего! Но вас не касается, кто целует меня, и кого хочу поцеловать я! Я не ребенок! Я сам со всем могу справиться!
Фили прикусил губу. Почему все остальные гномы внезапно повернулись к нему?
- И? – поторопил его Двалин.
- Что – «и»? – разгневанно выкрикнул Кили. Но теперь он тоже смотрел на Фили, которому казалось, словно на нем свет клином сошелся.
Фили поднялся. Бильбо бросил на него тревожный взгляд, но он предпочел не заметить. Он вообще предпочел не заметить многое.
- Чего уставились? – проговорил он. – Мой брат прав. Это не ваше дело. И не мое. Не понимаю, почему вы спрашиваете моего мнения.
Кили смотрел на него, не отрываясь.
- У меня ужасно болит голова, - продолжал Фили, и хотя хоббит знал, что тот говорит неправду, но смолчал. – Прошу меня простить.
Двалин выглядел полностью сбитым с толку.
Уже много лет Фили жил по выработанной стратегии: ценить то, что имеешь, и не жаждать невозможного. Если он будет держать чувства при себе, то всё останется в сохранности: их дружба, их близость и всё прочее, чему не суждено перерасти в нечто большее.
Покидая компанию, он не мог не заметить, насколько жалко выглядели его попытки убедить самого себя.
Едва за Фили закрылась дверь, как его сердце буквально разбилось на кусочки.
Глава 4
читать дальше- Я знаю, что ты знаешь.
Фили поднял взгляд.
- Не сомневался.
Он не собирался обсуждать этот вопрос, а тем более с тем гномом, который сейчас припер его к стенке. Увы, избежать разговора вряд ли получилось бы, учитывая, что дверь, расположенную в дальнем конце комнаты, сейчас заслоняла гора по имени Двалин.
- И что тебе надо?
Двалин не был оратором. Без сомнения, у него был план, но он растерялся под неожиданной прямотой Фили, который не стал ходить вокруг да около, и теперь Двалин искал подходящие слова. На его лице отразилось разочарование, и в какой-то момент Фили подумал, что тот снова начнет яриться.
- Я не понимаю, - наконец пророкотал Двалин. – Почему ты не вмешался?
Фили не пытался замаскировать свои чувства, глядя на Двалина, и тот непроизвольно поморщился от его неприкрытых эмоций.
- А с чего мне надо было поступать иначе? Кажется, ты над этим долго раздумывал, так объясни мне. Ибо я считаю, что брат не может судить брата за ошибки других.
- Брата?! – Двалин тотчас выпалил в ответ. – Ха! Старший брат имеет на то все права, и тебе это известно. Со мной можешь не говорить о Кили, как о брате, Фили. Ты меня за дурачка не считай.
- А как же мне о нем говорить, Двалин? Он – мой брат.
- Но ты видишь его не как брата.
- Зато им меня видит он!
Эти слова наконец-то показали всю доселе скрытую боль. Светловолосый гном отвернулся и отошел вглубь комнаты. Он избегал встречаться с Двалином взглядом, дабы не показать больше ничего, но, тем не менее, его мучения можно было буквально ощутить в тишине помещения. Двалин молчал и не пытался остановить его хождение по комнате.
- Я никогда не смогу предать это доверие, - наконец выговорил Фили. – Иначе я его потеряю.
Двалин облокотился о дверь и резко вздохнул.
- А что, если не потеряешь? Что, если ты для него не только брат, а ты просто упускаешь возможность, потому что боишься признаться? Что, если он ждет лишь твоего вопроса?
Выражение лица Фили было почти что умоляющим, и Двалин сразу же замолчал.
- Он дороже всего золота Эребора. Ты просто не понимаешь. Потерять его, Двалин, это словно прыгнуть в пропасть, это убьет меня. Зачем тянуться за звездами в небо, если можно видеть их каждую ночь со склонов горы?
Двалин на это отмахнулся.
- Ты никогда не видел войны, парень. Есть вещи, которые ценны, лишь пока ты их имеешь, но, надеюсь, тебе не придется постичь эту истину на своем опыте. Следуй велению сердца, пока еще не поздно. Не проживай свою жизнь в сожалениях. Они сломят тебя, когда ты лишишься всего остального. Торин прекрасно это знает. Все из нас, бывавшие в сражениях, знают.
- Не будет никаких сожалений.
Пока Двалин говорил, мысли Фили снова вернулись к трапезному залу. Он задумался, что же предпринял дядя по этому случаю. Эльф притронулся к его родичу. Пусть его брат был не виноват, но Торин определенно принял это близко к сердцу. Вероятно, Кили до сих пор сидел рядом с дядей в зале владыки Элронда. Скорее всего, его отругали по полной, но он не мог вернуться в свои покои – Двалин самолично запер их за собой, когда пришел сюда. Фили не стоило оставлять брата одного.
В поток рассеянных мыслей ворвались слова Двалина. Неожиданно было слышать такие меткие реплики от сурового и грубого воина.
- Он слишком много значит для меня, Двалин, - произнес Фили. – Я не стану рисковать.
- Ты трус.
- Я здравомыслящий.
- Трус, - повторил Двалин, начиная сердиться. Он скрестил руки на груди и вскинул подбородок. - Ты выроешь себе могилу прежде, чем решишься начать жить. Даже твой брат унаследовал от Дурина больше, чем ты сам, парень.
Терпение Фили лопнуло.
- Не искушай судьбу, - прорычал он, вскакивая с кровати. С угрожающим выражением лица он подошел к Двалину. – Или я заставлю тебя увидеть всю неправоту твоих слов. Мои чувства - это не тема для обсуждения, и уж я точно не нуждаюсь в твоих советах!
Двалин фыркнул, но отступил назад, что слегка успокоило Фили.
- Расслабься, парень. Я просто хочу вложить в твою голову хоть крупицу здравого смысла.
- Здравого смысла? Ты собираешься оттолкнуть Кили от меня!
- Как раз наоборот. Все говорят о вас двоих, знаешь ли. Мы все видим, что происходит. Вот почему я здесь и открыто говорю – есть и другие, кто думают так же, как я. Если ты пытаешься обмануть себя, то нас ты не обманешь. Торин пока еще этого не видит, но все его помыслы сейчас сосредоточены на Одинокой Горе, - Двалин вздохнул. – Послушай, мы просто желаем вам счастья. И если надо, я скажу ему сам…
- Ты этого не сделаешь.
- Ты не оставляешь мне выбора, Фили.
- Нет!
- Либо ты скажешь ему сам, либо он узнает от Торина, как только тот сообразит, что к чему.
- Он не узнает. И точка.
- В таком случае, он узнает от Торина, - Двалин вскинул руки вверх, показывая, что проиграл. – Отлично. Не завидую тебе в тот день, парень.
Двалин развернулся и пошел к двери, оставляя после себя грызущее чувство грусти. Фили кулем рухнул на кровать. Он так устал от всего. Перед его глазами стоял момент поцелуя Кили с эльфом. Каждый раз, когда он закрывал глаза, он наблюдал эту сцену снова и снова, она повторялась, пока не смазалась в неразборчивое пятно. Но что оставалось по-прежнему ясным, независимо от количества повторений, так это чувство ревности. Предательства.
- Двалин! Что ты здесь делаешь? Фили там?
Голос Кили. Фили быстро открыл глаза. Дверь была приоткрыта. Большая рука закрывала её, но недостаточно быстро. Брат все еще был снаружи, и его не было видно. Фили потер ладонями глаза, пытаясь привести себя в более приемлемый вид, который можно было бы при случае списать на похмелье.
- Ему нехорошо. Тошнота, головная боль – перебрал. Балин попросил меня сходить, проверить, как он там. Он пытается уснуть. Думаю, лучше не тревожить его несколько часов.
- Ох, - Кили замолчал. Неужели Фили действительно расслышал разочарование в его голосе, или же воображение сыграло с ним злую шутку? Должно быть, Торин его сильно расстроил. – Ну ладно тогда.
Дверь закрылась. Слава богам, она не открылась вновь.
В надвинувшейся темноте Фили перевел дыхание.
Двалин не имел ни малейшего представления, как сильно его слова искушали Фили.
***
В сердце Ривенделла этим вечером гномы развели костер.
В огне не было необходимости, потому что погода была теплой, а зажарившегося мяса на шампурах было в достатке. Но огонь приносил уют и напоминание о доме больше, чем сама Последняя Приветная Обитель, и гномы нуждались в нем, чего эльфы никогда не смогли бы понять.
Среди костра сидели лишь гномы, хоббит и маг, который то уходил, то приходил, занимаясь какими-то своими делами, которые, сказать по правде, остальных не интересовали.
Торин важно восседал во главе компании. Его черты лица, освещенные отблесками костра, были неподвижны, как камень. Бофур, сидящий по его левую руку, рассказывал историю Мории. Никто не смеялся, ибо рассказ был зловещий и печальный. Все сидели, не шевелясь, даже Бильбо, у которого темные дни гномьего народа должны были вызывать лишь сочувствие, но не больше. На удивление, он сидел тише всех, словно зачарованный.
Кили сидел позади Торина. Запустив пальцы в темные волосы, он аккуратно распутывал пряди. Снятые металлические заколки лежали рядом, блестя в свете огня. Кили не смотрел ни в костер, ни на что-либо еще, он невидящими глазами уставился куда-то в пол, а косички, которые он заново заплетал, были рефлексивной работой пальцев.
Фили понимал, что тот пытался помириться с Торином, и не мог оторвать взгляд от аккуратного движения рук. На него никто не обращал внимания. А когда Кили внезапно поднял голову и их взгляды встретились, то Фили немедленно отвернулся.
Фили ругал себя за такую бесхребетность. Это же Кили. Его брат. У него не было причин отворачиваться. Странно, но когда через несколько секунд он снова посмотрел на Кили, желая узнать его реакцию, младший слабо улыбался каким-то своим мыслям.
Рассказ о Мории подошел к концу и все словно вышли из транса. Торин кивнул Кили и начал что-то ему говорить. Юный гном что-то ответил и тоже кивнул. Они поднялись и куда-то отошли.
Фили облокотился о каменный парапет круглого двора, где им разрешили развести костер. Над его головой своды образовывали потолок в форме звезды. Колонны были украшены плющом, чьи кривые ветви словно росли из пола. Отблески огня падали на колоннаду, являя собой великолепное зрелище.
- Тебе уже лучше? – внезапно рядом с ним уселся Кили.
Фили подпрыгнул от удивления, на что его брат широко улыбнулся, делая соответствующие выводы.
- Я тебя напугал? Выглядишь гораздо лучше. Я рад. Я за тебя беспокоился! – удар в его плечо был сделан от души. Фили поморщился, и уже собирался было сделать замечание, но этот простой жест хотя бы не вызывал в нем чувства самоуничижения.
- Всё было не так уж плохо, - произнес Фили.
- Двалин не разрешил мне зайти к тебе. Бьюсь об заклад, что тебя тошнило.
Фили открыл рот, но не смог найти подходящий ответ.
Кили залился хохотом, привлекшим внимание некоторых других гномов. Фили предпочел их не заметить.
- Так я прав! – проревел Кили. – Ты блевал!
Фили выругался про себя.
- Неправда!
- Правда-правда. Да ладно, братец, не надо этого стыдиться.
Бильбо бросил на них косой взгляд со своего места. Фили застонал. Отлично, хоббит тоже был в деле. Был лишь один способ избавить самого себя от целой ночи жалости и душевных страданий: сменить тему.
- Как там Торин?
Кили успокоился моментально. Он уселся, как следует, и обхватил руками колени. К этому времени большинство гномов перестало обращать на них внимания, что не могло не радовать Фили. Он облокотился плечом о плечо брата.
Кили заговорил опять, гораздо тише.
- Он еще меня не простил. Я изо всех сил стараюсь успокоить его. Он это прекрасно понимает и, думаю, даже рад этому, просто он слишком горд, чтобы сказать об этом. Буду стараться.
- Ты не сделал ничего, за что на тебя надо было обижаться.
- Мне кажется, его огорчает не происшествие, а сама причина. И, к сожалению, в этом моя вина.
Двалин, сидящий напротив, уставился на них. Он становился мрачнее с каждой минутой. Нет, он смотрел не на них. Фили нахмурился. Он смотрел на Кили. А с ним-то что не так? Фили заставил себя вернуться к разговору.
- А что насчет тебя?
Кили удивленно моргнул.
- Что насчет меня?
Фили пожал плечами. Он изо всех старался вести себя непринужденно.
- Ну… за тобой ухаживал эльф.
- Ах. Да, - Кили смущенно улыбнулся и потер затылок. – Это было… странно, не правда ли? Если хочешь знать, своего согласия я не давал. Всё это было так неожиданно. Мало того, что меня поцеловали без разрешения, так еще и Двалин внезапно начал кричать, что «целовать меня не его право». Он так и не сказал мне, что имел тогда в виду. Торин обиделся на меня. Мне почему-то кажется, что ты обиделся тоже, но специально не подаешь виду, за что я тебе благодарен. Тяжелый день.
Он не давал согласия. Кили не давал согласия. Этого было достаточно, чтобы одним махом избавить его от всех переживаний за целый день, хотя последняя реплика Кили не давала покоя. Он пытался придумать, что бы такого умного сказать – что-нибудь, что не выдало бы его чувство вины. Фили не хотел, чтобы его слова испортили Кили остаток дня, который и так был далеко не лучшим. Кили же еще больше усугубил положение, когда закрыл глаза, склонил голову на плечо брата и вздохнул.
- И поэтому ты меня избегал, верно? Я не обижаюсь.
Фили и не догадывался, что перестал дышать, пока не попытался заговорить. Он хотел было сказать, что не избегал, что у него просто было похмелье, и он определенно хотел избавить Кили от мысли, что ему теперь надо заслужить прощение. Придется слегка приврать, чтобы Кили не догадался об истинной причине. Поэтому он ограничился краткой и искренней репликой.
- Я думал, ты будешь на меня злиться.
Кили хмыкнул.
- Вначале так и было. Но не знаю, на тебя сложно злиться. Особенно после головомойки Торина.
Когда Кили ткнулся носом в шею Фили, тот начал бояться, что не сдержит данное самому себе обещание. Но затем Торин бросил на них взгляд, и Кили моментально вскочил на ноги.
- Прости, - проговорил он. – Работа ждет, ошибки надо исправлять. Поговорим позже?
- Конечно, - Фили понятия не имел, о чем Кили хотел поговорить еще, но тот лишь улыбнулся ему напоследок и направился к Торину.
Дорогу ему пересек Двалин. Они столкнулись плечами, и заминки было достаточно для короткой тихой реплики, предназначенной лишь для ушей Кили, но которую смог расслышать и Фили.
- Лживый молокосос, водящий всех за нос.
В ужасе, Кили смотрел вслед уходящему Двалину. Фили нахмурился, ибо не знал, к чему были сказаны эти слова. Кили повернулся и взглянул на него, и Фили, понимая, что не должен был смотреть на брата, и уж тем более слышать адресованную ему реплику, уверился в одном: закусив губу и пытаясь сморгнуть слезы прежде, чем они вытекут из глаз, и кто-нибудь заметит, Кили был обижен до глубины души.
***
Ни единого всхлипа не доносилось от прижатого к нему тела. Даже плачем Кили не показывал свою боль. Когда он плакал, его выдавало лишь сбившееся дыхание. И как же старательно он пытался замаскировать даже эту мельчайшую деталь!
Фили что-то утешающе бормотал. Он терпеть не мог, когда Кили страдал. Его сердце всегда сжималось, а разум горел жаждой мести. А случаи, когда он сам служил причиной горя Кили, были просто невыносимыми. В этот раз терзания Кили превзошли все прочие.
- Шшш, - шептал Фили. – Я здесь. Забудь всё, что он сказал.
На какое-то время Кили успокоился. Его дыхание выровнялось, и он сильнее прижал к себе подушку. В комнате в Ривенделле стояла тишина, прерываемая лишь трелью сверчков, которая сейчас казалась Фили странно успокаивающей. Они лежали на кровати Кили, и Фили крепче прижался к спине брата, ласково перебирая его распущенные волосы.
- Он прав, - прошептал Кили хриплым голосом, когда Фили уже начал было думать, что он уснул.
Фили продолжал распутывать локоны брата, и, хотя его снедало любопытство, он этого не показал.
- Конечно же, нет.
- Я лжец. Здесь он прав.
Фили почувствовал, как похолодело у него в груди, но не остановил Кили.
- Элан… тот, кто поцеловал меня, так его зовут. Думаю, его я тоже обманул. Мы пили, а затем ты ушел, и я позволил ему заговорить со мной.
Фили задержал дыхание, не уверенный в том, хочет ли это слышать, но старался не подавать виду. Он не хотел даже думать об этом. Поэтому он просто положил ладонь на плечо Кили и покачал головой.
- Это не обман, Кили. Ты же не мог знать, как он это воспримет.
- Возможно, я сам намекал на кое-что большее.
- И?
Кили пожал плечами и глубоко вздохнул.
- Возможно, именно Двалин остановил меня от необдуманных действий.
Всему был свой предел. За прошедшие дни Фили постоянно думал, что больнее уже быть не может, но каждый раз оказывалось, что он ошибался. Горечь усиливалась, а остальные чувства притуплялись. Он так устал. И все же он инстинктивно крепче прижал Кили к себе.
- Я был пьян, - отрешенно продолжал Кили. – Это плохое оправдание. Но я не могу объяснить причину своих поступков. Просто… это была своего рода потребность. Я хочу быть особенным для кого-нибудь. Теперь Двалин считает меня распущенным, а Торин – конечно же, он рассказал Торину! – стал еще худшего мнения обо мне, чем раньше.
Фили начинало надоедать то, как активно Двалин вмешивается в их жизнь. Да, он желал своего брата, а тот флиртовал с другим, но ему помешали. И теперь Фили догадывался, что Двалин назвал Кили лжецом лишь из-за Фили, но по отношению к младшему брату это было нечестно, он ведь ничего не знал – хотя бы в этом Фили был абсолютно уверен. Он прижался губами к виску Кили в успокаивающем, как он надеялся, поцелуе. Дыхание Кили снова сбилось, поэтому Фили нахмурился и просто продолжил крепко его держать.
- Но мое-то мнение осталось неизменным, - заверил он Кили. – Как ты можешь не быть особенным? Ты стал особенным для меня еще когда тебе было несколько дней от роду и ты уже требовал к себе внимания. Ты же знаешь, тебе стоит лишь попросить, и я сделаю всё, чтобы тебе стало лучше.
Кили покачал головой. Долгое время он молчал, а затем прошептал:
- Мне лучше, когда ты просто рядом, Фили. Мне достаточно того, что ты просто обнимаешь меня и говоришь со мной.
Именно в такие моменты Фили клялся самому себе, что обережет младшего брата от любого зла. Даже если в роли зла выступает он, Фили. Его сердце наполнилось теплом, и он улыбнулся:
- К твоим услугам.
Кили рассмеялся. Пусть надломлено, но все же это был смех.
- Как официально!
- Ты же знаешь, я такой.
Кажется, они лежали так уже целую вечность.
Наконец, Кили, полусонный, проговорил:
- Фили, если когда-нибудь мне будет плохо…
- Я лягу рядом и буду успокаивать, пока ты не почувствуешь себя лучше. А если я, словно слепец, ничего не замечу, тогда ты сам приходи ко мне.
Юный гном согласно кивнул.
- Ты – лучше всех.
- Спокойной ночи, Кили.
- Спокойной ночи, Фили.
***
Когда они снова тронулись в путь и направились к Высокому перевалу в Мглистых горах, оставляя позади великолепие и уют Ривенделла, много раз Кили тихонько прокрадывался к брату под одеяла и, обняв его, засыпал.
С утра он отнекивался, говоря, что он так поступает не из-за плохого настроения, а просто потому, что Фили был отличным средством от ночных кошмаров.
На самом деле, причины Фили не волновали. А в те ночи, когда Кили не согревался у него под боком, он сам, не обращая внимания на тяжесть на сердце, заползал в постель Кили. На вопросы о причинах он тоже давал неопределенные ответы. «Я замерз» или «я не мог уснуть».
Двалин присматривал за ними. Порой он не спускал с них глаз, что действовало на нервы. Каждый раз, когда Фили это замечал, он бросал на него яростный взгляд, так что Балин начинал тревожно поглядывать то на одного, то на другого. Так продолжалось до тех пор, пока однажды вечером Двалин не сдался и не пробормотал:
- С меня довольно. Разбирайтесь сами.
Фили понимал, что на этом дело не закончится. Рано или поздно последует еще один разговор. В последнее время Фили и Кили стали слишком близки, и это может принести определенные проблемы. Но он отнюдь не возражал против их новых привычек, особенно в те моменты, когда он, по уши влюбленный в своего брата, крепко держал его в объятиях, и эту умиротворенность нарушало лишь его чувство вины.
Обзорам
Автор: BlueMonkey
Переводчик: Desert Eagle - разрешение на перевод получено
Фэндом: Хоббит
Персонажи: Фили/Кили; Кили/Тауриэль; Торин и Ко, Бильбо, Гэндальф, Трандуил
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Фэнтези, UST, Броманс
Предупреждения: Инцест
Размер: макси
Статус: в процессе написания
Саммари: отношения Фили и Кили не похожи на привычную связь между братьями. И это замечают многие, кроме них самих. Когда же Фили разбирается в своих чувствах к брату, то не находит в себе силы поставить под угрозу их устоявшийся мирок. А затем ситуация стремительно выходит из-под контроля, когда на горизонте темной полосой возникает опушка Лихолесья.
Предыдущие главы
Глава 3
читать дальше
Гномы были народом простым. Они любили поесть, посмеяться и выпить. Каким методом и по каким рецептам производился эль, интересовало их мало, хотя чем крепче была выпивка, тем она считалась лучше.
Поэтому эльфийские напитки их мало впечатлили – лишь Гэндальф, Бильбо и Дори проявили интерес к виноградной настойке, попивая её маленькими глоточками из небольших бокалов. Остальные такое не оценили. Им нужны были бочонки. И побольше. И, по возможности, наполненные до краев. Специальный винный погреб для тех гостей, которые, в отличие от обитателей Ривенделла, предпочитали более сильный хмель, скоро перестал быть таким уж безлюдным – когда гномы дружно согласились, что местный эль сгодится для посиделки у костра. Идеальная вещь, чтобы напиться.
Бифур и Бофур хохотали над Бомбуром, под чьим весом сломалась скамья, а Балин, с раскрасневшимся носом и щеками, заснул, что-то невнятно бормоча. Его пинтовая кружка удостоилась гораздо большего внимания со стороны остальной компании, когда выпала из его рук и покатилась по полу, так что Двалину пришлось вскочить и побежать за ней, спасая столь хороший эль. Когда он, наконец, поднял её, то внутри оказалась лишь половина порции. Эта половина прожила недолго, уничтоженная одним большим глотком, подкрепленным смехом и подбадривающими выкриками.
К веселой компании присоединилось несколько эльфов, среди которых были и приезжие из дальних земель, такие же гости Последней Приветной Обители. Они старались держаться подальше от Торина. Принц, уже достаточно подвыпивший, начал было выкрикивать бранные слова в их адрес, но его быстро утихомирил Гэндальф, прибегнув к особо крепкому табаку из своей трубки. Оказалось, что к табаку Торин был восприимчив, если можно об этом судить по его нестройной игре на арфе.
Фили, в отличие от дяди, привыкший в куреву, дымил трубку и распивал с Кили пинтовую кружку, чувствуя себя превосходно. Он рассмеялся с реплики Глоина:
- Ори! Не глупи, выпей с нами! Время повеселиться!
В ответ, Ори отпихнул с дороги пьяное тело Глоина и продолжил свой путь – вероятно, собирался пойти почитать.
- Мне и так весело, спасибо, - проговорил он.
- Вздрогнули! – Кили потянулся к Глоину кружкой, и тот с готовностью с ним чокнулся.
Настроение Фили было отличным. Большую часть вечера он провел, прислонившись к Кили, а затем, в один прекрасный момент, притянул его к себе. Кили начал хмуриться и вырываться, а как только его отпустили, сразу же потерял равновесие. Фили самодовольно подумал, что это того стоило, когда тот, пытаясь подняться, простонал его имя.
Когда захмелевший Кили залился непрекращаемым хохотом, то Двалин, со свойственным ему изяществом, пихнул его к Фили со словами «успокой своего брата», и тот явно не собирался упускать возможность.
- Хотел бы я на это посмотреть, - заржал Кили.
- Иди-ка сюда, - ответил Фили.
Была одна людская забава, которую пробовал Фили в свои молодые годы, когда всё было внове и всё хотелось ощутить на собственном опыте. Так продолжалось ровно до того момента, когда Торин строго его отчитал. Но сейчас дядя был где-то в другом конце зала, его даже не было видно. Поэтому Фили приподнял голову брата, глубоко затянулся трубкой, не вдыхая при этом дым в легкие, и сложил ладони, образуя некое подобие дымохода между его и Килиными губами.
То, что при этом все вокруг замерли, осталось для Фили незамеченным. Он делал так уже много раз, а мозг его был сейчас слишком затуманен, чтобы обратить внимание на такую неоднозначную близость. Более того, Кили, с которым Фили никогда не проделывал подобного раньше, тоже не казался новичком в этом деле. Он с готовностью выпрямился и, с фразой «Давай же!», вдохнул крепкий табачный дым, который выдохнул Фили.
Зелье моментально ударило ему в голову. Когда Фили отнял руки и отодвинулся подальше, Кили с блаженным видом откинулся на подушки.
Все присутствующие взорвались хохотом.
- Что ты ему сделал? – недоуменно спросил Ори.
- Эх, парень, ты еще слишком молод для такого. А ты, - Кили обратился к Фили, - лучше удостоверься, что об этом не узнает Торин.
- Тогда не говори ему, - ухмыльнулся Фили.
- Ага. А еще я не скажу ему, что же именно ты куришь, братец.
- Это только ради подобных случаев.
- А что он курил? – надулся Ори. Двалин взъерошил ему волосы, но промолчал, что явно не способствовало улучшению настроения гнома.
Фили бросил взгляд на Кили и рассмеялся с его блаженно прикрытых глаз и широкой улыбки – тот был явно на седьмом небе.
- Понравилось? – усмехнулся Фили, поднимая брата с подушек. То, как Кили прильнул к нему, послужило достаточным ответом.
- Угу, - улыбался Кили. – Давай еще раз.
- Ты это не переживешь.
Младший задумался:
- Может быть. Но это была бы приятная смерть.
Старший выразил согласие кивком и довольной улыбкой, которую Кили не заметил, облокотившись о брата спиной, но Фили полагал, что всё и так понятно.
Какое-то время они сидели так, не шевелясь, но затем Кили рассмеялся и проговорил, ни к кому в особенности не обращаясь:
- Странно. У меня на душе так тепло.
При этих словах сердце Фили забилось где-то в горле, но он постарался свести всё в шутку.
- Конечно, ты же столько выпил.
- Ммм, нет, дело не в этом.
Ситуация становилась неловкой. Самым странным было то, что это заметил только Фили. Ему показалось, будто Двалин бросил на него проницательный взгляд, но все остальные вели себя так, словно ничего не слышали. И Фили решился. Он встал и протянул руку.
- Пошли. Я тоже устал. Уложу тебя в постель.
- Уложишь?
Глаза Кили по-прежнему были полуприкрыты, а на лице расплывалась улыбка. Тем не менее, казалось, что за его словами скрывается что-то большее.
- Конечно, уложу, - решил подыграть Фили. Он уже не был уверен, о чем идет речь.
Кили на секунду задумался. Наконец, он покачал головой.
- … Думаю, что посижу здесь еще немного, - отмахнулся он.
Фили не понимал, почему слова брата прозвучали для него так, словно его отвергли. Он-то думал, что контролирует ситуацию. Правда, думал. Поэтому он просто улыбнулся, продолжая подыгрывать, и отсалютовал на прощание.
- Как пожелаешь.
Больше ему ничего не оставалось, как уйти, потому что он же сам сказал о том, что устал. Теперь это уже было делом принципа.
Но едва он отвернулся, как его маска моментально спала и разбилась на тысячи кусочков.
Двалин определенно заметил.
***
Ривенделл был прекрасен. Столько водопадов Фили не видел за всю свою жизнь в Синих горах. И здесь было много животных. Дело в том, что он не считал животными в полном смысле слова летучих мышей и прочих обитателей пещер – они не годились в пищу. Они были подземными хищниками. Но здесь – здесь были олени, птицы всех форм и размеров. Не падальщики, которые селились на холмах и склонах к западу, а певчие птички, такие миниатюрные, что можно было только диву даваться.
И казалось поистине невероятным то, как тончайшие колонны в форме деревьев – столь отличавшиеся от грубой архитектуры гномов, привычной ему с детства – надежно поддерживали своды.
Торин не обращал на всё это никакого внимания. Остальных же по большей мере волновала еда – особенно когда было меньше зелени и больше мяса. А вот Бильбо вел себя так, словно готов был останавливаться на каждом шагу и любоваться красотами. В отличие от гномов, гнавшихся за призраком Эребора, хоббит не отказался бы остаться здесь.
Когда похмелье дало о себе знать, то оказалось, что общество хоббита может быть очень полезным. Фили уселся рядом с ним за стол, накрытый к обеду, и лишь затем спросил:
- Это место свободно?
- Да. Да, конечно, - Бильбо был более чем удивлен тому, что гном спрашивал у него разрешение.
Какое-то время они сидели молча, Фили пытался бороться с неприятными ощущениями от похмелья и одновременно отключиться от стенаний остальных гномов. За столом собрались еще не все. Вероятно, многие всё пытались отсрочить пробуждение. А Кили вообще лежал мертвым грузом, когда Фили пытался его растормошить.
- …Если хочешь, то я могу предложить несколько способов унять головную боль, - доверительно пробормотал Бильбо, склонившись к нему ближе.
- Не откажусь, - простонал Фили.
- Хорошо. Кажется, владыка Элронд предвидел нечто подобное, - Бильбо взял несколько листков из разных блюд и смешал их со злаками из других мисочек. Фили не имел ни малейшего понятия, что вообще там лежало, различить он смог лишь томаты и вареные яйца. Спустя минуту перед ним на блюде возвышалась приличная горка еды. Хотя внешний вид аппетита не вызывал. Фили скривил нос.
- Да, я знаю, - засуетился Бильбо. – Но поверь мне, оно совершает чудеса, и, скорее всего, подходит для гномов тоже.
- Неужели хоббиты страдают от похмелья?
- Именно таким было для меня это утро, - признался Бильбо. Честь от такого откровения была сомнительной.
- После пары бокальчиков?
- Ну да. Не могу сказать, что я привык много пить. А большинство из вас вряд ли вообще обращало внимание на то, что пьют, не правда ли?
- Правда.
Знания Бильбо о лекарственных травах помогли вылечить Кили, пусть он и чихал до сих пор. Не случится ничего страшного, если Фили попробует тоже.
Спустя полчаса гном чувствовал себя гораздо лучше. Головная боль не прошла, но сменилась еле заметной пульсацией в голове вместо громыхания молота. А настойчивые позывы тошноты уменьшились настолько, что Фили рискнул даже немного поесть.
Постепенно трапезничающих у стола становилось больше. Пришли некоторые из эльфов, распивавшие вчера эль вместе с гномами, а затем появился и Кили, с опухшими после сна глазами, усаживаясь напротив Фили, прямо между двумя эльфами с серебристыми волосами.
Даже Торин, сидевший через два места от Кили, выглядел так, словно его переехала телега с быками.
Постепенно завязался разговор. Ори, самый трезвый среди всех – вероятно из-за того, что остальные не разрешали ему пить ничего крепкого – спросил:
- Где Балин?
- Эээ…
Снова молчание.
Двалин внезапно решил встать, но чуть не свалился назад под натиском похмелья, и от падения его удержали лишь Торин и Дори.
- Благодаря всем вам я проснулся с ужасной болью в спине, - в этот самый момент вошел Балин, слегка прихрамывающей походкой. Он уснул одним из первых, и никто не додумался перенести его в кровать, так что всю ночь он провел на деревянном полу, забившись в уголок. Но он не казался слишком огорченным. Его улыбка стала шире. – Хотя, думаю, вам еще хуже. Выглядите так, словно повеселились вовсю.
Фили тем временем размышлял, о чем могли беседовать Кили и эльф, сидевший между его братом и Торином. Было заметно, что они знают друг друга. Должно быть, они уже разговаривали вчера, когда Фили ушел спать.
Ну и ладно. Фили откусил еще один маленький кусочек от яйца. Без сомнения, Кили запасся тоннами новых рассказов на все дни пути. Фили не терпелось услышать, что же интересного ему удалось разузнать.
Он подвинулся на подушках, освобождая место Балину, но Двалин его опередил, чем заработал благодарность от брата.
Эльф, с которым разговаривал Кили, казался чрезмерно им заинтересованным, и Фили постоянно наблюдал за его выражением лица.
Когда эльф наклонился вперед и нежно поцеловал Кили, начался настоящий хаос.
Двалин бросился через стол, без жалости разнося в щепки хрупкие тарелки и блюда, и с рыком бросился на эльфа. До Торина не сразу дошло понимание происходящего. И именно эта задержка сыграла существенную роль: из-за Двалина, погребшего под собой обидчика, их лидер не смог сделать чего-нибудь пострашнее, ибо в его глазах читалась жажда убийства.
- Поганый эльф! – ярился Торин, пытаясь отпихнуть Двалина, который в то же время проревел:
- Не смей его трогать! У тебя нет такого права!
Кое-кто был так удивлен внезапностью разворачивающихся событий, что даже не сдвинулся с места. Другие же вскочили на ноги и принялись осыпать бедного эльфа проклятьями и угрозами.
Так продолжалось, пока Кили не прокричал:
- Оставьте его! Да что с вами такое?!
- Он – эльф, и он к тебе прикоснулся, вот что такое! – выпалил Торин.
А Фили просто сидел на месте, широко распахнув глаза, его сердце колотилось так сильно, что, казалось, скоро не выдержит.
- И что?! Это тебя не касается! Это никого не касается!
- Ты хочешь сказать, что хотел, дабы он поцеловал тебя?
- Я удивился не меньше вашего! Но вас не касается, кто целует меня, и кого хочу поцеловать я! Я не ребенок! Я сам со всем могу справиться!
Фили прикусил губу. Почему все остальные гномы внезапно повернулись к нему?
- И? – поторопил его Двалин.
- Что – «и»? – разгневанно выкрикнул Кили. Но теперь он тоже смотрел на Фили, которому казалось, словно на нем свет клином сошелся.
Фили поднялся. Бильбо бросил на него тревожный взгляд, но он предпочел не заметить. Он вообще предпочел не заметить многое.
- Чего уставились? – проговорил он. – Мой брат прав. Это не ваше дело. И не мое. Не понимаю, почему вы спрашиваете моего мнения.
Кили смотрел на него, не отрываясь.
- У меня ужасно болит голова, - продолжал Фили, и хотя хоббит знал, что тот говорит неправду, но смолчал. – Прошу меня простить.
Двалин выглядел полностью сбитым с толку.
Уже много лет Фили жил по выработанной стратегии: ценить то, что имеешь, и не жаждать невозможного. Если он будет держать чувства при себе, то всё останется в сохранности: их дружба, их близость и всё прочее, чему не суждено перерасти в нечто большее.
Покидая компанию, он не мог не заметить, насколько жалко выглядели его попытки убедить самого себя.
Едва за Фили закрылась дверь, как его сердце буквально разбилось на кусочки.
Глава 4
читать дальше- Я знаю, что ты знаешь.
Фили поднял взгляд.
- Не сомневался.
Он не собирался обсуждать этот вопрос, а тем более с тем гномом, который сейчас припер его к стенке. Увы, избежать разговора вряд ли получилось бы, учитывая, что дверь, расположенную в дальнем конце комнаты, сейчас заслоняла гора по имени Двалин.
- И что тебе надо?
Двалин не был оратором. Без сомнения, у него был план, но он растерялся под неожиданной прямотой Фили, который не стал ходить вокруг да около, и теперь Двалин искал подходящие слова. На его лице отразилось разочарование, и в какой-то момент Фили подумал, что тот снова начнет яриться.
- Я не понимаю, - наконец пророкотал Двалин. – Почему ты не вмешался?
Фили не пытался замаскировать свои чувства, глядя на Двалина, и тот непроизвольно поморщился от его неприкрытых эмоций.
- А с чего мне надо было поступать иначе? Кажется, ты над этим долго раздумывал, так объясни мне. Ибо я считаю, что брат не может судить брата за ошибки других.
- Брата?! – Двалин тотчас выпалил в ответ. – Ха! Старший брат имеет на то все права, и тебе это известно. Со мной можешь не говорить о Кили, как о брате, Фили. Ты меня за дурачка не считай.
- А как же мне о нем говорить, Двалин? Он – мой брат.
- Но ты видишь его не как брата.
- Зато им меня видит он!
Эти слова наконец-то показали всю доселе скрытую боль. Светловолосый гном отвернулся и отошел вглубь комнаты. Он избегал встречаться с Двалином взглядом, дабы не показать больше ничего, но, тем не менее, его мучения можно было буквально ощутить в тишине помещения. Двалин молчал и не пытался остановить его хождение по комнате.
- Я никогда не смогу предать это доверие, - наконец выговорил Фили. – Иначе я его потеряю.
Двалин облокотился о дверь и резко вздохнул.
- А что, если не потеряешь? Что, если ты для него не только брат, а ты просто упускаешь возможность, потому что боишься признаться? Что, если он ждет лишь твоего вопроса?
Выражение лица Фили было почти что умоляющим, и Двалин сразу же замолчал.
- Он дороже всего золота Эребора. Ты просто не понимаешь. Потерять его, Двалин, это словно прыгнуть в пропасть, это убьет меня. Зачем тянуться за звездами в небо, если можно видеть их каждую ночь со склонов горы?
Двалин на это отмахнулся.
- Ты никогда не видел войны, парень. Есть вещи, которые ценны, лишь пока ты их имеешь, но, надеюсь, тебе не придется постичь эту истину на своем опыте. Следуй велению сердца, пока еще не поздно. Не проживай свою жизнь в сожалениях. Они сломят тебя, когда ты лишишься всего остального. Торин прекрасно это знает. Все из нас, бывавшие в сражениях, знают.
- Не будет никаких сожалений.
Пока Двалин говорил, мысли Фили снова вернулись к трапезному залу. Он задумался, что же предпринял дядя по этому случаю. Эльф притронулся к его родичу. Пусть его брат был не виноват, но Торин определенно принял это близко к сердцу. Вероятно, Кили до сих пор сидел рядом с дядей в зале владыки Элронда. Скорее всего, его отругали по полной, но он не мог вернуться в свои покои – Двалин самолично запер их за собой, когда пришел сюда. Фили не стоило оставлять брата одного.
В поток рассеянных мыслей ворвались слова Двалина. Неожиданно было слышать такие меткие реплики от сурового и грубого воина.
- Он слишком много значит для меня, Двалин, - произнес Фили. – Я не стану рисковать.
- Ты трус.
- Я здравомыслящий.
- Трус, - повторил Двалин, начиная сердиться. Он скрестил руки на груди и вскинул подбородок. - Ты выроешь себе могилу прежде, чем решишься начать жить. Даже твой брат унаследовал от Дурина больше, чем ты сам, парень.
Терпение Фили лопнуло.
- Не искушай судьбу, - прорычал он, вскакивая с кровати. С угрожающим выражением лица он подошел к Двалину. – Или я заставлю тебя увидеть всю неправоту твоих слов. Мои чувства - это не тема для обсуждения, и уж я точно не нуждаюсь в твоих советах!
Двалин фыркнул, но отступил назад, что слегка успокоило Фили.
- Расслабься, парень. Я просто хочу вложить в твою голову хоть крупицу здравого смысла.
- Здравого смысла? Ты собираешься оттолкнуть Кили от меня!
- Как раз наоборот. Все говорят о вас двоих, знаешь ли. Мы все видим, что происходит. Вот почему я здесь и открыто говорю – есть и другие, кто думают так же, как я. Если ты пытаешься обмануть себя, то нас ты не обманешь. Торин пока еще этого не видит, но все его помыслы сейчас сосредоточены на Одинокой Горе, - Двалин вздохнул. – Послушай, мы просто желаем вам счастья. И если надо, я скажу ему сам…
- Ты этого не сделаешь.
- Ты не оставляешь мне выбора, Фили.
- Нет!
- Либо ты скажешь ему сам, либо он узнает от Торина, как только тот сообразит, что к чему.
- Он не узнает. И точка.
- В таком случае, он узнает от Торина, - Двалин вскинул руки вверх, показывая, что проиграл. – Отлично. Не завидую тебе в тот день, парень.
Двалин развернулся и пошел к двери, оставляя после себя грызущее чувство грусти. Фили кулем рухнул на кровать. Он так устал от всего. Перед его глазами стоял момент поцелуя Кили с эльфом. Каждый раз, когда он закрывал глаза, он наблюдал эту сцену снова и снова, она повторялась, пока не смазалась в неразборчивое пятно. Но что оставалось по-прежнему ясным, независимо от количества повторений, так это чувство ревности. Предательства.
- Двалин! Что ты здесь делаешь? Фили там?
Голос Кили. Фили быстро открыл глаза. Дверь была приоткрыта. Большая рука закрывала её, но недостаточно быстро. Брат все еще был снаружи, и его не было видно. Фили потер ладонями глаза, пытаясь привести себя в более приемлемый вид, который можно было бы при случае списать на похмелье.
- Ему нехорошо. Тошнота, головная боль – перебрал. Балин попросил меня сходить, проверить, как он там. Он пытается уснуть. Думаю, лучше не тревожить его несколько часов.
- Ох, - Кили замолчал. Неужели Фили действительно расслышал разочарование в его голосе, или же воображение сыграло с ним злую шутку? Должно быть, Торин его сильно расстроил. – Ну ладно тогда.
Дверь закрылась. Слава богам, она не открылась вновь.
В надвинувшейся темноте Фили перевел дыхание.
Двалин не имел ни малейшего представления, как сильно его слова искушали Фили.
***
В сердце Ривенделла этим вечером гномы развели костер.
В огне не было необходимости, потому что погода была теплой, а зажарившегося мяса на шампурах было в достатке. Но огонь приносил уют и напоминание о доме больше, чем сама Последняя Приветная Обитель, и гномы нуждались в нем, чего эльфы никогда не смогли бы понять.
Среди костра сидели лишь гномы, хоббит и маг, который то уходил, то приходил, занимаясь какими-то своими делами, которые, сказать по правде, остальных не интересовали.
Торин важно восседал во главе компании. Его черты лица, освещенные отблесками костра, были неподвижны, как камень. Бофур, сидящий по его левую руку, рассказывал историю Мории. Никто не смеялся, ибо рассказ был зловещий и печальный. Все сидели, не шевелясь, даже Бильбо, у которого темные дни гномьего народа должны были вызывать лишь сочувствие, но не больше. На удивление, он сидел тише всех, словно зачарованный.
Кили сидел позади Торина. Запустив пальцы в темные волосы, он аккуратно распутывал пряди. Снятые металлические заколки лежали рядом, блестя в свете огня. Кили не смотрел ни в костер, ни на что-либо еще, он невидящими глазами уставился куда-то в пол, а косички, которые он заново заплетал, были рефлексивной работой пальцев.
Фили понимал, что тот пытался помириться с Торином, и не мог оторвать взгляд от аккуратного движения рук. На него никто не обращал внимания. А когда Кили внезапно поднял голову и их взгляды встретились, то Фили немедленно отвернулся.
Фили ругал себя за такую бесхребетность. Это же Кили. Его брат. У него не было причин отворачиваться. Странно, но когда через несколько секунд он снова посмотрел на Кили, желая узнать его реакцию, младший слабо улыбался каким-то своим мыслям.
Рассказ о Мории подошел к концу и все словно вышли из транса. Торин кивнул Кили и начал что-то ему говорить. Юный гном что-то ответил и тоже кивнул. Они поднялись и куда-то отошли.
Фили облокотился о каменный парапет круглого двора, где им разрешили развести костер. Над его головой своды образовывали потолок в форме звезды. Колонны были украшены плющом, чьи кривые ветви словно росли из пола. Отблески огня падали на колоннаду, являя собой великолепное зрелище.
- Тебе уже лучше? – внезапно рядом с ним уселся Кили.
Фили подпрыгнул от удивления, на что его брат широко улыбнулся, делая соответствующие выводы.
- Я тебя напугал? Выглядишь гораздо лучше. Я рад. Я за тебя беспокоился! – удар в его плечо был сделан от души. Фили поморщился, и уже собирался было сделать замечание, но этот простой жест хотя бы не вызывал в нем чувства самоуничижения.
- Всё было не так уж плохо, - произнес Фили.
- Двалин не разрешил мне зайти к тебе. Бьюсь об заклад, что тебя тошнило.
Фили открыл рот, но не смог найти подходящий ответ.
Кили залился хохотом, привлекшим внимание некоторых других гномов. Фили предпочел их не заметить.
- Так я прав! – проревел Кили. – Ты блевал!
Фили выругался про себя.
- Неправда!
- Правда-правда. Да ладно, братец, не надо этого стыдиться.
Бильбо бросил на них косой взгляд со своего места. Фили застонал. Отлично, хоббит тоже был в деле. Был лишь один способ избавить самого себя от целой ночи жалости и душевных страданий: сменить тему.
- Как там Торин?
Кили успокоился моментально. Он уселся, как следует, и обхватил руками колени. К этому времени большинство гномов перестало обращать на них внимания, что не могло не радовать Фили. Он облокотился плечом о плечо брата.
Кили заговорил опять, гораздо тише.
- Он еще меня не простил. Я изо всех сил стараюсь успокоить его. Он это прекрасно понимает и, думаю, даже рад этому, просто он слишком горд, чтобы сказать об этом. Буду стараться.
- Ты не сделал ничего, за что на тебя надо было обижаться.
- Мне кажется, его огорчает не происшествие, а сама причина. И, к сожалению, в этом моя вина.
Двалин, сидящий напротив, уставился на них. Он становился мрачнее с каждой минутой. Нет, он смотрел не на них. Фили нахмурился. Он смотрел на Кили. А с ним-то что не так? Фили заставил себя вернуться к разговору.
- А что насчет тебя?
Кили удивленно моргнул.
- Что насчет меня?
Фили пожал плечами. Он изо всех старался вести себя непринужденно.
- Ну… за тобой ухаживал эльф.
- Ах. Да, - Кили смущенно улыбнулся и потер затылок. – Это было… странно, не правда ли? Если хочешь знать, своего согласия я не давал. Всё это было так неожиданно. Мало того, что меня поцеловали без разрешения, так еще и Двалин внезапно начал кричать, что «целовать меня не его право». Он так и не сказал мне, что имел тогда в виду. Торин обиделся на меня. Мне почему-то кажется, что ты обиделся тоже, но специально не подаешь виду, за что я тебе благодарен. Тяжелый день.
Он не давал согласия. Кили не давал согласия. Этого было достаточно, чтобы одним махом избавить его от всех переживаний за целый день, хотя последняя реплика Кили не давала покоя. Он пытался придумать, что бы такого умного сказать – что-нибудь, что не выдало бы его чувство вины. Фили не хотел, чтобы его слова испортили Кили остаток дня, который и так был далеко не лучшим. Кили же еще больше усугубил положение, когда закрыл глаза, склонил голову на плечо брата и вздохнул.
- И поэтому ты меня избегал, верно? Я не обижаюсь.
Фили и не догадывался, что перестал дышать, пока не попытался заговорить. Он хотел было сказать, что не избегал, что у него просто было похмелье, и он определенно хотел избавить Кили от мысли, что ему теперь надо заслужить прощение. Придется слегка приврать, чтобы Кили не догадался об истинной причине. Поэтому он ограничился краткой и искренней репликой.
- Я думал, ты будешь на меня злиться.
Кили хмыкнул.
- Вначале так и было. Но не знаю, на тебя сложно злиться. Особенно после головомойки Торина.
Когда Кили ткнулся носом в шею Фили, тот начал бояться, что не сдержит данное самому себе обещание. Но затем Торин бросил на них взгляд, и Кили моментально вскочил на ноги.
- Прости, - проговорил он. – Работа ждет, ошибки надо исправлять. Поговорим позже?
- Конечно, - Фили понятия не имел, о чем Кили хотел поговорить еще, но тот лишь улыбнулся ему напоследок и направился к Торину.
Дорогу ему пересек Двалин. Они столкнулись плечами, и заминки было достаточно для короткой тихой реплики, предназначенной лишь для ушей Кили, но которую смог расслышать и Фили.
- Лживый молокосос, водящий всех за нос.
В ужасе, Кили смотрел вслед уходящему Двалину. Фили нахмурился, ибо не знал, к чему были сказаны эти слова. Кили повернулся и взглянул на него, и Фили, понимая, что не должен был смотреть на брата, и уж тем более слышать адресованную ему реплику, уверился в одном: закусив губу и пытаясь сморгнуть слезы прежде, чем они вытекут из глаз, и кто-нибудь заметит, Кили был обижен до глубины души.
***
Ни единого всхлипа не доносилось от прижатого к нему тела. Даже плачем Кили не показывал свою боль. Когда он плакал, его выдавало лишь сбившееся дыхание. И как же старательно он пытался замаскировать даже эту мельчайшую деталь!
Фили что-то утешающе бормотал. Он терпеть не мог, когда Кили страдал. Его сердце всегда сжималось, а разум горел жаждой мести. А случаи, когда он сам служил причиной горя Кили, были просто невыносимыми. В этот раз терзания Кили превзошли все прочие.
- Шшш, - шептал Фили. – Я здесь. Забудь всё, что он сказал.
На какое-то время Кили успокоился. Его дыхание выровнялось, и он сильнее прижал к себе подушку. В комнате в Ривенделле стояла тишина, прерываемая лишь трелью сверчков, которая сейчас казалась Фили странно успокаивающей. Они лежали на кровати Кили, и Фили крепче прижался к спине брата, ласково перебирая его распущенные волосы.
- Он прав, - прошептал Кили хриплым голосом, когда Фили уже начал было думать, что он уснул.
Фили продолжал распутывать локоны брата, и, хотя его снедало любопытство, он этого не показал.
- Конечно же, нет.
- Я лжец. Здесь он прав.
Фили почувствовал, как похолодело у него в груди, но не остановил Кили.
- Элан… тот, кто поцеловал меня, так его зовут. Думаю, его я тоже обманул. Мы пили, а затем ты ушел, и я позволил ему заговорить со мной.
Фили задержал дыхание, не уверенный в том, хочет ли это слышать, но старался не подавать виду. Он не хотел даже думать об этом. Поэтому он просто положил ладонь на плечо Кили и покачал головой.
- Это не обман, Кили. Ты же не мог знать, как он это воспримет.
- Возможно, я сам намекал на кое-что большее.
- И?
Кили пожал плечами и глубоко вздохнул.
- Возможно, именно Двалин остановил меня от необдуманных действий.
Всему был свой предел. За прошедшие дни Фили постоянно думал, что больнее уже быть не может, но каждый раз оказывалось, что он ошибался. Горечь усиливалась, а остальные чувства притуплялись. Он так устал. И все же он инстинктивно крепче прижал Кили к себе.
- Я был пьян, - отрешенно продолжал Кили. – Это плохое оправдание. Но я не могу объяснить причину своих поступков. Просто… это была своего рода потребность. Я хочу быть особенным для кого-нибудь. Теперь Двалин считает меня распущенным, а Торин – конечно же, он рассказал Торину! – стал еще худшего мнения обо мне, чем раньше.
Фили начинало надоедать то, как активно Двалин вмешивается в их жизнь. Да, он желал своего брата, а тот флиртовал с другим, но ему помешали. И теперь Фили догадывался, что Двалин назвал Кили лжецом лишь из-за Фили, но по отношению к младшему брату это было нечестно, он ведь ничего не знал – хотя бы в этом Фили был абсолютно уверен. Он прижался губами к виску Кили в успокаивающем, как он надеялся, поцелуе. Дыхание Кили снова сбилось, поэтому Фили нахмурился и просто продолжил крепко его держать.
- Но мое-то мнение осталось неизменным, - заверил он Кили. – Как ты можешь не быть особенным? Ты стал особенным для меня еще когда тебе было несколько дней от роду и ты уже требовал к себе внимания. Ты же знаешь, тебе стоит лишь попросить, и я сделаю всё, чтобы тебе стало лучше.
Кили покачал головой. Долгое время он молчал, а затем прошептал:
- Мне лучше, когда ты просто рядом, Фили. Мне достаточно того, что ты просто обнимаешь меня и говоришь со мной.
Именно в такие моменты Фили клялся самому себе, что обережет младшего брата от любого зла. Даже если в роли зла выступает он, Фили. Его сердце наполнилось теплом, и он улыбнулся:
- К твоим услугам.
Кили рассмеялся. Пусть надломлено, но все же это был смех.
- Как официально!
- Ты же знаешь, я такой.
Кажется, они лежали так уже целую вечность.
Наконец, Кили, полусонный, проговорил:
- Фили, если когда-нибудь мне будет плохо…
- Я лягу рядом и буду успокаивать, пока ты не почувствуешь себя лучше. А если я, словно слепец, ничего не замечу, тогда ты сам приходи ко мне.
Юный гном согласно кивнул.
- Ты – лучше всех.
- Спокойной ночи, Кили.
- Спокойной ночи, Фили.
***
Когда они снова тронулись в путь и направились к Высокому перевалу в Мглистых горах, оставляя позади великолепие и уют Ривенделла, много раз Кили тихонько прокрадывался к брату под одеяла и, обняв его, засыпал.
С утра он отнекивался, говоря, что он так поступает не из-за плохого настроения, а просто потому, что Фили был отличным средством от ночных кошмаров.
На самом деле, причины Фили не волновали. А в те ночи, когда Кили не согревался у него под боком, он сам, не обращая внимания на тяжесть на сердце, заползал в постель Кили. На вопросы о причинах он тоже давал неопределенные ответы. «Я замерз» или «я не мог уснуть».
Двалин присматривал за ними. Порой он не спускал с них глаз, что действовало на нервы. Каждый раз, когда Фили это замечал, он бросал на него яростный взгляд, так что Балин начинал тревожно поглядывать то на одного, то на другого. Так продолжалось до тех пор, пока однажды вечером Двалин не сдался и не пробормотал:
- С меня довольно. Разбирайтесь сами.
Фили понимал, что на этом дело не закончится. Рано или поздно последует еще один разговор. В последнее время Фили и Кили стали слишком близки, и это может принести определенные проблемы. Но он отнюдь не возражал против их новых привычек, особенно в те моменты, когда он, по уши влюбленный в своего брата, крепко держал его в объятиях, и эту умиротворенность нарушало лишь его чувство вины.
Обзорам
@темы: Фагготрия, фанфики, J.R.R. Tolkien, The Hobbit, Мужики, Кино и TV, ГРЕШНОВАТО, Литература, Творчество